Эта дилемма – человек есть цель и человек есть препятствие – в разное время и в различных обществах разрешалась по-разному. В одном случае акцент делался на том, что человек есть препятствие и, следовательно, нужно каким-то образом разграничить тех, которые являются целью истории, и тех, кто стоит у истории на пути. Так, в Новое время возникает идея национального государства, в соответствии с которой целью является представитель моей нации, т. е. говорящий на том же языке и являющийся подданным того же государства, а все остальные нации суть только средство. Идеи фашизма и коммунизма имеют тот же смысл – ограничение отделение людей, рассматриваемых как цель, от тех, кто выступает как помеха и подлежит истреблению или, в лучшем случае, использованию в качестве средства. Есть смысл истории и есть материал истории и вопрос только в том, как идентифицировать представителей того и другого. Фашизм основан на той же идее, на которой строились национальные государства, только в нем происходит некоторое «расширение сознания» до нескольких наций, ради которых идет исторический процесс. Коммунизм же осуществляет отсев на основании классового принципа.
В Западном обществе и, соответственно, в современной мировой цивилизации уроки фашизма и коммунизма были усвоены. Гуманизм в его наиболее уродливом воплощении был отвергнут, и стала развиваться другая версия гуманизма, в которой акцент делается на человеке как цели, а не как помехе. В соответствии с этой версией все, что способствует счастью отдельного человека, должно приветствоваться, если это не уменьшает счастья другого человека.
Крайний вариант этой версии – идеология хиппи. Здесь человек воспринимается как существо, безусловно благое, и только цивилизация и условия жизни не позволяют раскрыться его благим качествам и делают его злым. Гуманизм здесь воспринимается как необходимость для человека быть открытым к природе и другим людям. Не осуждать ничего в других людях, пытаться все это понять и оценить как проявление индивидуального, что обогащает жизнь. Трудно найти что-то более чуждое для такого понимания жизни, чем понятие греха. Человеческое желание, тяга к наслаждению, есть высший принцип жизни, и никакие рассуждения о грехе и мировом зле не могут казаться убедительными для такого понимания смысла жизни. Действительно, на одном конце – конкретное наслаждение, которое я могу получить прямо сейчас, при этом не создавая ни для кого заметных неудобств, а на другом конце – абстрактные идеи о зле, выявление которого требует умственного и нравственного напряжения, что, в конечном счете, ведет только к ограничению возможностей наслаждения. Таким образом, выявление скрытых возможностей человека, снятие по возможности всех запретов, поскольку они ограничивают возможности счастья и саморазвития, невидение зла в человеке, – вот основные особенности хиповского нехристианского гуманизма, который в этой версии выступает как противоположная крайность фашистской и коммунистической версиям.
Несколько более жесткий вариант этой светлой версии нехристианского гуманизма представляет идеология яппи, возобладавшая в современном мире. Здесь на человека, признаваемого благим и безгрешным, все-таки, налагаются определенные ограничения, во-первых, со стороны самого человека в виде дисциплины, необходимой для достижения его целей, как правило, в области карьеры, хотя и не только, во-вторых со стороны общества, которое распознает в человеке способность наносить вред другим. Именно эта идеология может считаться мировоззрением современной европейской цивилизации. Это наиболее зрелая форма нехристианского гуманизма, поскольку в ней цель усматривается во всех людях (и даже животных), и, соответственно, гарантируются человеческие права и свободы. Однако эта, наиболее выгодная, форма нехристианского гуманизма может существовать только до тех пор, пока сохраняется равновесие в отношениях между людьми и народами в смысле отказа от грубого нарушения взаимных прав.
